М.Телков
9 мая
Уходят дни, - их не вернуть назад! -
Вот больше чем полвека пролетело,
Как был Берлин немалой кровью взят,
Последний бастион фашистский смят,
И над рейхстагом знамя заалело.
Как трудно мы к победе нашей шли!
Так много вынесли и стольких потеряли, -
Что до сих пор на праздничные дни
Мы строже чем обычно и печальней.
Ведь нету на Руси семьи такой, -
Кого минула бы утрата,
Кто б не послал с врагом на смертный бой
Отца иль сына, мужа или брата.
А те, кто был в тылу, - и голодал,
И отсыпался редко вволю,
Но зубы сжав, победу приближал, -
Трудясь сверх сил в цеху, на шахте, в поле.
Да, велика твоя цена,
Великая, - на всех одна, - Победа!
И в день ее я пью стакан до дна -
За Родину и за обоих дедов!
* * *
Два деда было у меня: один - кузнец,
Другой – и коневод и землепашец,
Но мирной жизни их пришел конец,
Как враг взломал границы наши.
Кузнец сапером стал. В блокадный Ленинград
Тянул по льду "Дорогу Жизни", -
И видно там накрыл его снаряд, -
"Пропал без вести", - как и сотни тысяч...
Другой мой дедушка - он стал артиллерист,
А после окруженья и подполья (1942 -1944) - пулемётчик,
Дошел до Пруссии и там в бою погиб -
"Пал смертью храбрых" -
Жгла сухая строчка.
Потом я был в поселке этом - Вененфельд,-
Четыре сотни там бойцов - в одной могиле, -
В соседней деревеньке место есть,
Где вместе их шесть сотен положили!
А бабушки мои "крепили фронт", -
Трудясь без меры для Победы,
И верили, что светлый день придет,
Когда живыми к ним мои вернутся деды...
Отец и мать мои в войну осиротев,
В колхозе взрослым помогали, -
Для Родины они растили хлеб,
А сами - часто голодали!
Им выпало и хлеб есть с лебедой,
И замерзать зимой в насквозь промерзших хатах,
И после долго жить, мирясь с нуждой,
Чтобы помочь своим сестренкам младшим...
Да, велика твоя цена -
Великая и славная Победа!
Мне в День Победы тяжко без вина,
Как вспомню то, что наш народ изведал!
* * *
И было так: огромная страна -
От Бреста до Владивостока -
Вся поднялась, как грозная волна,
И билась насмерть: мощно и жестоко!
И был врагам отпор могучий дан,
А после - безудержнее потопа
Мы гнали их до нам союзных стран,
Дошли до Альп, Судет, Балкан, -
И как спасителей встречала нас Европа!
Земной поклон тому, - кто выжил в той войне
И встретил День Девятый Мая, -
И пусть вовеки будет светлой память всех,
Кто пал в боях, Отчизну защищая!
Пусть весть о них идет из рода в род,
От поколенья - к поколенью, -
Тогда ничто не сломит наш народ,
И не поставит на колени!
Апрель 1998 г.
Этот стих я читал моим родителям, - великим труженикам и по сути своей защитникам и хранителям нашего Отечества. Ибо это они и их родители, мои деды и бабушки, ценой неимоверных усилий и самопожертвования отстояли наше Отечество и возродили его для жизни после той страшной войны.
И читал я его, и слушали они его с великой болью. Но стих им понравился, он верно отразил и их чувства, и то время: и великие тяготы, который перенёс наш народ, и великую гордость за его Великие Победы.
С тех пор утекло много воды, - и многое переменилось, но основное осталось прежним: мы снова в трудах, мы снова в бою!
Выстоим - выживем. А нет - нет. - Иные, более приспособленные (не скажу что лучшие), придут нам на смену.
Калининград, бывший Кенигсберг, снимок августа 1981-года:
здесь я на летних каникулах, студент МГУ, с отличием закончил 4-ый и перешел на 5-ый курс. Отличник, но с задиристым и непокорным
характером (за что не был послан в ГДР (Восточную Германию) на месячную летнюю практику со своей студенческой группой тогда)... - Ну, прицепился ко мне какой-то ничтожнейшего вида прыщ-сусель c редкими усиками - профессиональный "комсомолец и молодёж" - на одном из 11-ти (!!!) этапов по аттестации "перед выездом в загранку" и поставил аж "тройку" за мои знания общественно-политической обстановки. И в особенности принципов "демократического централизма" (я по памяти назвал 3 из 5-ти). Кроме того, помню, спутался я в Асадах - кто из этих х-ов ближневосточныих за кого, - кто за амергероев, а кто типа "наш"... Но главное: перед собеседованием этот прыщ-сусель любезничал с какой-то деффкой перед этой аттестацией, а я, дожидаясь аттестации, сел напротив и демонстративно глазел на них; а сусель-то оказался одним из принимающих эту аттестацию (!), и когда я вошёл в аудиторию, - он мне и отомсти: "Поди-поди сюда, умник! Я же тя поучу, как Родину любить!" - И начал гонять, и поставил тройку за мое знание общественно-политЫцкой остановки. А я тройки и в МГУ на экзаменах никогда не получал... - Ох, уж эти пресловутые профи-"комсомольцы и молодежь", да профи-компартийцы, - иудушки-изменнички, сраные профессиональные знатоки-начётчики марксизЬмы-ленинизЬмы! Они вскоре очень охотно и сдали нашу страну, вместе со всей интенсивно загнившей их стараниями "реальной социализЬмой", - при их, их (!!!), - ставленниках Горби-Ельцине, таких же негодяях-начётчиках... - А я тогда вместо ГДР поехал по турпутёвке в Калининградскую область и посетил могилу дедушки.
Я был первым из нашего рода, кто посетил могилу деда. Похоронен дедушка в братской могиле, вместе с более чем 400 бойцами Красной Армии. Надо сказать, что в 1981 году надписи о гибели Павлюкова В.С. на братской могиле не было. Стараниями мамы (она писала в местный военкомат), надпись сделали, так памятник о гибели Павлюкова Василия Сергеевича выглядел 20.02.2009 года, когда я повторно посетил его могилу. Поклониться могиле деда приезжала и моя мама, и её сестра тетя Шура, и дочь т. Шуры Лена... Мы все очень любили Василия Сергеевича, кто - зная лично (мама и т.Шура), кто - уже по рассказам (я и Лена).
(Долгие годы место его захоронения оставалось неизвестным, но мама всё же его отыскала, - мама просто обожала своего отца, много рассказывала мне о нём, как он любил своих детей, как учил их стихам, как наставлял, какие дал моей будущей маме наказы, когда уходил на фронт, очевидно понимая, что не вернётся...).
Мой дедушка, гвардии рядовой, как теперь известно "17-го гвардейского стрелкового ордена Суворова полка
5-ой гвардейской стрелковой Городокской ордена Ленина Краснознамённой ордена Суворова дивизии"
Павлюков Василий Сергеевич,
погиб 23 января 1945 года в Восточной Пруссии на подступах к Кенигсбергу,
у поселка Вененфельд провинции Айлау
(ныне это пос. Озерки Гвардейского района Калининградской области).
В своем последнем письме, отправленном накануне, он написал, что бои идут жаркие, немцы сильно огрызаются.
И как последний наказ своей жене: "Дуня, ты сильная женщина, береги детей, сделай все возможное и невозможное, чтобы дать им образование. Наши уже построились, иду в бой."
В приводимом тут письме от 22 октября 1944 года, дедушка написал, как они в составе подразделения из 4 человек 18 октября 1944 года первыми перешли границу Германии и вошли на территорию Восточной Пруссии. Возможно, мой дедушка был первым Советским воином, вступившим на землю Германии!
На фото - остатки взорванного немецкого ДОТа (долговременная огневая точка). Обратите внимание на толщину бетонных стен. Такие бетонные колпаки с бойницами здесь и там располагались по всей территории Кёнигсберга. А кроме того, по периметру города по всем правилам фортификационного искусства было возведено пять фортов. Каждый был окружен рвом с водой, снабжен тремя линиями огня (автоматного, пулеметного и орудийного), прикрыт с воздуха и со стороны противника многометровым слоем бетона и глины, и содержал боеприпасы и провиант в достаточном количестве для обороны форта многосотенной группировкой в течение многих месяцев. Для оказания взаимопомощи форты были соединены друг с другом подземными ходами... Немцы предполагали, что цитадель Кенигсберг сможет автономно обороняться по крайней мере полгода.
А взят был Кенигсберг за 5 дней.
При этом наши потери составили 70 тыс. бойцов...
Привожу письмо с фронта моего деда, гварии рядового Павлюкова Василия Сергеевича, адресованное старшей дочери Жене, студентке скопинского горного техникума, которой за три недели до этого исполнилось 15 лет. Женя (в будущем - моя мама) в это время жила в г.Скопине, у жены двоюродного брата моего дедушки - Ольги Николаевны. (Позднее Ольга Николаевна повредилась рассудком, после того, как ей принесли из военкомата документы её убитого на фронте сына, залитые его запекшейся кровью... А принесли для того, чтобы за погибшего на фронте сына она оформила пенсию... )
В деревне Великая Лука Кораблинского района Рязанской области, у Василия Сергеевича - жена (моя бабушка Евдокия Степановна), мать (моя прабабушка Федосья Васильевна), и четыре дочери: Женя, Шура, Рая и Галя. Самая младшая, Галя, родилась через несколько дней после того, как Василия Сергеевича 30 июня 1941 г. забрали на фронт, и он ее так никогда и не увидел)...
Без дедушки семья жила очень трудно, голодно; Василию Сергеевичу об этом на фронт, конечно, не сообщали.
Уже после гибели деда и окончания войны, 1946 году, во время страшной засухи, пала корова (кормилица, молоко от нее дети ходили продавать в Скопине на базаре, получая за это хоть какие-то деньги...), умерла моя прабабушка Федосья Васильевна; моя бабушка Дуня, тогда 40-летняя сильная и здоровая женщина - пухла от голода, так как всю пищу отдавала детям, и ослабела настолько, что уже не могла ходить.
Вся семья тогда чуть не погибла от голода, лишь вовремя вернувшаяся со студенческой практики из Ростовской области Женя по-сути спасла их, принеся из Скопина продовольственный студенческий паёк.
При этом моя бабушка Дуня и во время войны и позднее была стахановкой, то-есть регулярно вырабатывала две производственные нормы; и все дети, маленькие труженики тыла, также работали в колхозе, зарабатывали трудодни, - выбиваясь из сил помогали взрослым "ковать победу", "восстанавливать разрушенное войной хозяйство"...
Вот такая история семьи... Зачем я пишу об этом? - А чтоб не каялись наши глупые негодяйцы, подобно уренгойским школьникам в немецком Бундестаге в 2017 году, - чтоб знали современные люди, через какие испытания и тяготы прошли наши люди в той страшной войне!
А вот - письмо с фронта. Отправлено оно из медсанбата 22 октября 1944 года (а 19 октября дедушка был ранен осколком немецкой минометной мины), в письме он рассказывает о том, как 18 октября 1944 года наши войска с ожесточенными боями вступили на территорию Германии, в Восточную Пруссию.
Василий Сергеевич Павлюков перешел границу фашистской Германии одним из первых Советских воинов; был он в пехоте, в самом пекле...
(Для перехода на скан страничек - нажать левой кнопкой на эти линки):
стр. 1.
стр. 2.
стр. 3.
стр. 4.
Вот содержание письма:
22 октября 1944 года, сорок месяцев войны.
Здравствуй, Женя! Ты просила, чтобы я написал о себе побольше, но все не хватало времени, все был занят, теперь вот другое дело, я освободился от занятий и кое-что хочу сообщить. 15 октября 44 года, находясь в передовой траншее, мы прослушали обращение военного командования отомстить фашизму за все причиненные бедствия советскому населению. Этот долгожданный час настал.
В 9 ч. 30 минут началась артиллерийская подготовка. Клубы черно-желтого дыма закрыли весь небосклон, солнца стало не видно, нас поддерживала сама природа, потому что ветер тянул в сторону противника, застилая ему всякую видимость.Я не подберу выражения с чем можно сравнить даннное зрелище; находящееся впереди селение вспыхнуло пламенем, земля вздрагивала каждую секунду как в лихорадочном ознобе, Ответная кононада немцев стала заметно ослабевать, признак его отхода.
В 11-ть 30 минут появляются целые соединения нашей авиации, громят его траншеи, и отходящие танки, и части войсковые.
В этот момент мы быстрым рывком выскакикаем из траншей и двигаемся на запад, идущие наши танки сажают на себя пехоту и стремительно бросаются вперед. Под ногами и над головой каждого идущего поднимаются целые вихри пыли, песку и дыма от пуль и минометов противника, уже слышны стоны раненых, хоть и редко, но все же попадаются и убитые. Но вот навстречу идут с поднятыми вверх руками немцы, с трясущимися губами и бледными лицами, приветствуя нас поднятием руки.
И так мы двинулсь на запад. Вышеприведенное описание не менялось ни на одну минуту до 18-го октября.
18-го октября в 7 часов утра наш пулемет вышел из строя и первый наводчик получил ранение, перед нами была поставлена задача найти исправные части от другого пулемета и продолжить обстрел. Наша рота двигалась вперед, и нашему разчету пришлось задержаться на некоторое время для выполнения поставленной задачи, от чего нам пришлось отстать от своей роты на некоторое расстояние.
Не найдя исправного пулемета мы с винтовками наперевес двинулись вперед, и так как без пулемета было итти гораздо легче, мы опередили свою роту, которая вела обстрел и способствовала продвижению пехоты вперед. Мы примкнули в пехоте своего батальона, и в 2 часа в составе 4-х человек первые перешли границу Восточной Пруссии. Войдя в дом пруссака и оглядев его обстановку, мы двинулись во второй дом, но тут начался артобстрел и мы вернулись к своим стрелкам. Захватив с собой соты прусского меда и угостив товарищей, мы вскорости вновь всем подразделением перешли Прусскую границу и стали продвигаться вперед.
Наступивший вечер не приостанавливал наших боевых действий. Авиация и артиллерия громят врага беспощадно. Пруссия в огне, Пруссия пылает, из мирных жителей мы никого не встречаем. Но домашней птицы оставлено очень много, население Пруссии очень густое, но не селениями, а особняками, хуторами. Промежутки или интервалы хутор от хутора очень малые, явный признак малоземелия.
Наступившая ночь не похожа на ночь - везде пожар - кругом горит, да к этому еще примешивается гоготание гусей, крики курей, разговор индюшек, рев коров, телят, визг свиней, конский топот, стоны раненых, и мощная кононада, рев моторов самолетов - танков - самоходных пушек, словом Ад в полном смысле этого слова.
19-го октября в 5 утра, наблюдая в сторону противника, недалеко от меня послышался сухой оглушительный треск мины противника, звон в ушах, вонь пороховых газов и волна воздуха ударила в лицо, я в тот же миг почувствовал тупую боль между бедром и коленом правой ноги. Я мгновенно вскочил на ноги, но почувствовав кровотечение, тут же присел и стал забинтовывать незначительную рану, а потом с разрешения командира оставил поле боя и отошел в тыл в маленький немецкий городок, где уже находился наш сан-бат, где мне оказали первую помощь и на машине отправили в глубокий тыл. Женя ты не беспокойся рана не опасная я хожу без посторонней помощи.
В деревню не сообщай я сам их письмом уведомлю об этом. Не волнуйся моя детка продолжай учебу с прежним успехом, убо ученых-то и на фронте пуля обходит. Время у меня теперь будет много. Я буду чаще писать тебе письма.
Женя передай мою благодарность Ольге Николаевне за всю ее материнскую помощь для тебя в жилищном отношении. Перед ранением я получил письмо из деревни в котором Дуня меня спрашивает свалять ли мне валенки.
Скажи ей конечно не надо это глупость. Так как у тебя нет кожаной обуви (а студентке это не к лицу), постарайтесь использовать мои хромовые сапоги, на благо учебы и твоего здоровья.
До свидания, твой папа В.Павлюков.
[На главную страницу сайта] - [ГОСТЕВАЯ КНИГА] - [Email автору] Published: June 20, 2002.
Last review: October 28, 2024.
Все права защищены. Копирование содержания сайта или любой его части - возможно только с разрешения автора.
Copyright Телков М.В. © 2002 - 2005 - 2024 -Навигация по сайту:
Страница сайта Телкова М.В. © 2002-